читать дальшеВсякая Третья функция раздвоена и уязвлена. Особый трагизм положения “мещанина” заключается в том, что у него уязвлена именно Воля - опора личности, то, на чем держится весь порядок функций. А когда ослаблена и травмирована опора, все здание человеческой психики делается шатким и уязвимым.
Тотальная ранимость - отличительная и наиболее пугающая черта психики “мещанина”, она делает 3-ю Волю похожей на моллюска с нежнейшим и беззащитнейшим тельцем, которому природа отказала в панцире и тем обрекла с пеленок до гроба на злобу, агрессивность, скрытность и одиночество.
Надо иметь очень много душевного здоровья, чтобы без страха заглядывать в ту бездну, что представляет собой душа “мещанина”. Романы Достоевского - лишь слабый отблеск того ада, в котором хронически живет 3-я Воля.
По-настоящему только к психике “мещанина” применим термин “комплекс”, так как она действительно представляет собой целый комплекс болячек, ожегов и язв, грозящий разрастись в одну многофункциональную гноящуюся рану. Поэтому и средства самозащиты у 3-й Воли имеют вид комплексного универсального набора. Если читатель помнит, у каждой Третьей функции есть свой “фиговый листок”. Есть он и у 3-ей Воли - это лицемерие и юродство. Но так как у “мещанина” уязвим весь порядок функций, ему приходится прикрывать себя целиком, всем опахалом из существующих “фиговых листов”: то юродствуя, то ханжествуя, то иронизируя, то впадая в глубочайший скепсис.
3-я Воля любит и ненавидит Власть. И больше любит, чем ненавидит. В подсознании “мещанина” Власть мистически отождествляется с Волей, а так как у него самого воля уязвлена, то “мещанин” испытывает к носителю власти чувство, похожее на то, что испытывает старый туберкулезник к юной, дебелой, розовощекой крестьянке.
3-я Воля завидует, ненавидит и в тоже время бессознательно и почти бескорыстно льнет к Власти, норовит подольше побыть в Ее поле.
Власть как зримое выражение воли - единственное, что по-настоящему 3-я Воля любит и ради чего готова на любые жертвы.
Вместе с тем “мещанин”, при всей своей любви к власти, склонен к занятиям скрытым саботажем, тайной фронде, юродству, демонстрации ложного смирения и внешнего равнодушия к власти.
* * *
3-я Воля прекрасна в роли подчиненного. Ей вообще удобней быть при принятии решений ведомым, а не ведущим, поменьше брать на себя ответственность.
Как подсолнух за солнцем, следит он своим внутренним оком за начальством, стремясь исполнить даже невысказанные его пожелания. Ловя тонкой мембраной своей ранимой Воли любые исходящие от босса флюиды, “мещанин”, играя на опережение, часто преподносит ему то, чего он не ждет, не успел или постеснялся прямо сформулировать.
Насколько хороша 3-я Воля в качестве подчиненного, настолько ужасна она в роли начальника.
По-моему, лучшую характеристику 3-й Воле на посту начальника дал Сперанский, говоря об Александре I: “Вы знаете подозрительный характер государя. Все что он делает, он делает наполовину. Он слишком слаб, чтобы править, и слишком силен, чтобы быть управляемым.”
Второе, что еще больше портит дело в данной ситуации - это отношение 3-й Воли к подчиненным.
Став боссом, 3-я Воля решает, что место должно ее красить, и начинает имитировать стиль и поведение 1-й Воли, т.е. избыточность воли. Но так как начальственное кресло в порядке функций “мещанина” ничего не меняет, то получается у него не копия, карикатура на “царя”: чванство вместо гордости, упрямство вместо упорства, тирания вместо диктатуры.
Да, да тиранами рождаются и рождаются непременно с 3-й Волей. Остальные Воли либо мало ценят власть, либо чувствуют себя достаточно сильными, чтобы не слишком ею злоупотреблять.
Иное дело - “мещанин”. Получив в руки власть - предмет своих робких, тайных вожделений, он в глубине души своей сознает насколько мало достоин такого дара, и страх перед обнаружением этого несоответствия торопит его давить вокруг себя все независимое, все личное, а при случае и все живое.
“Мещанин” боится, не любит и не уважает себя, а по образу своему и подобию боится, не любит и не уважает других.
Хотя иногда ощущение в себе гигантского потенциала, бывает дарит “мещанину” минуты крайней самовлюбленности и крайнего самомнения.
Самооценка 3-й Воли - постоянно колеблющийся от полюса к полюсу маятник.
“Мещанин” очень тяжелый в общежитии человек. Злость на весь мир, мнительность, обидчивость, непредсказуемость, капризность, угодливость, сменяемая хамством, - не красят жизнь самой 3-й Воли и превращают в хроническую пытку жизнь окружающих.
Друг Гоголя историк Погодин, когда писатель съехал с его квартиры, перекрестился и поклонился вслед отъезжающему экипажу.
Приблизительно тот же жест повторил Диккенс, когда после месяца пребывания в гостях, из его дома выехал Андерсен.
3-я Воля очень осторожна в отношениях с людьми и, как бы ни складывались обстоятельства, никогда не делает резких движений ни навстречу человеку, ни от него. "
Афанасьев.
И теперь представь себе, что я Проджект-менеджер в нашей команде.
Как я отмечал ранее, заметивший в себе замашки нашего дорогого Романова с 1 волей.